На улице Коляна Должанского перевернулся грузовик с чем-то. Вряд ли, с пряниками. Но Колян вынужден радоваться: к нему пригнали двух дам для любви, молоденьких. (Может, подружки дочки? Которая дочкой числилась по Проекту?) Руслану Игоревну отправили поближе к поэту-папе - пока на Поляну, но вскоре и в родимый дом с поэтическими сонетами – встретятся удивительно воспитанная дочурка с говорливым воспитателем, так и не отдохнувшим на Сейшелах за счет Проекта.
А у Николая Викторовича Кравцова новая жизнь начинается – ВСЕ! Отдохнул дядька в тишине, в покое и с любимым стаканом! Вдруг какая-то из пришедших к нему и вправду на волшебство согласная? Это Руслану можно было волшебством пугать – она только приглядываться месяцами склонна, а новые и бойкие? Вдруг захотят чего-то, о чем престарелый Колян слабое представление имеет, а сил так и вовсе не наскребет? Вдруг вздумают, что не согрешить с таким, как Кока, ну, просто грех? На Проект-то принеслись из каких-то соображений? Именно к Коке!
Сейшелы, жара, духота. Давление высокое у Николая Викторовича, болячки обострились. Печень трещит, каждый день по ней Кока соком бьет. И не виноградным – врет! Сок пшеничный без мякоти у алкаша Коляна! Лысинка в испарине всегда, пот по жирным пузу и груди струится, сколопендры носятся, мошки искусали Коку, пока в беспамятстве и счастии перегарном пребывал – до молодняка ли сутулому местному Квазимодо с голосом евнуха?
С Руськой было просто: она убегает – он догоняет. Она никогда бы Коку не озадачила волшебными трепыханиями – Кока просек. Мудрый Кока и к волшебству в его возрасте совсем не склонен. Да еще жара Сейшельская и сок. Дожимал Руську так из хедлайнерского интереса.
И в грузовике на улице Должанского совсем не пряники. Это вам, зрителям, веселье – у Коки беда: новая, счастливая жизнь. Потому Кока, взглянув трезво на некоторые вещи, опять поймет, что надо выпить.
[Автор: Светлана Из-Тихого-Омута]
