В безоблачной жизни Сейшельских десантников нарисовалась черная туча: не моется сама посуда – представляете? Не моется! Сама! Ее приходится мыть, отвлекаясь от тяжкой работы строительства любви. Ну, почти любви – у кого там любовь? У Русланы? У Рапунцель? У мужиковатой розоватой Ляски? Или у Должанского и Димки Рапунчика? Про Димку вообще не стоит заикаться – у него язык болит. Конечно, ему совсем не до грязной посуды. Уморился десант: то в бассейне плещутся, то фрукты свежие кушают, то с мячиком забавляются – а им еще строить. То, что давно не строится на телестройке.
Нанятый Сейшельский повар готовит пищу – а посуду приходится мыть самим уставшим строителям. А у них одних бокалов после вылаканного пшеничного сока без мякоти сто штук – пьют десантники постоянно и охотно, один Должанский чего стоит – видели его красную морду со взмокшей бурой лысиной? От любви, что ли, раскраснелся алкаш?
Карточные и прочие долги – дело святое. Надо отдавать, раз проиграл. Руслана спор Должанскому проиграла, так ее замордовали – волшебничай да волшебничай! Три дня всем коллективом хомячьим дожимали, призывали ее всем Лобным к волшебным трудам, доводили дочку поэта до ручки и до воняющей мочой койки поэта местного – паука Коки. К расплате за спор дружно призывали, нервировали чистую девушку.
А РапунцЫ проиграли в игре в мячик, поставив на кон немытую посуду – никто призывать никого ни к чему не стал. Димка не пожелал отрабатывать и на посуду плевать хотел. Как лежал в бунгало, так и остался лежать – тяжело ему, устал. Перетрудился от отдыха на дорогом, бесплатном курорте.
Мыла кастрюли Лясковец. Рядом вздыхала Олюшка в перчатках и жаловалась, жаловалась на свою горькую жизнь с ленивым во всем террористом Рапунчиком, не желающим вылизывать не только грязные тарелки. Ох, нелегкая это работа из болота тащить бегемо…, то есть…. Ох, нелегкая это работа – о немытой посуде забота!
[Автор: Светлана Из-Тихого-Омута]
