Над дуркой два большой медный таз на бреющем полете. Свинопасина отвалился с глаз подальше из инсты, умыл руки, намылил шею, напялил все новое-свежее и сел перед кадкой с фикусом привыкать к земле (пока зрительно). Шова сорвалась с гнилой веревки и понеслась в свободное плаванье.
«Любовь строят» под чутким руководством двух матерых и бывалых хранительниц очага: первая, не покидая ни на секунду место наставницы-прораба, успела выйти второй раз замуж и второй раз родить , вторая - как раз на стадии разводняка со всеми сопутствующими скандалами, «вскрытием» переписки , записанной как раз по такому случаю, к разводняку «трекой» - такой же длинной и некрасивой, как сопля. Вторая прорабша поет эту «треку» о расставании-поцелуях-слезах извиваясь всем телом, томно вращая зенками, тазом и коленями.
Тем временем со всех диванов и придиванных ковриков периметра набранные оптом на трассе «строители», бл*ди обоих полов, сношающиеся прямо на обеденном столе в общей кухне, пугают зрителя СПИДом, глобальным потеплением и сухостью губ. В свободное от рекламы го*донов и крема от сухости время всей шарагой переводят на {цензура} холсты и краски, знаменитые фильмы, песни и сочинения Гоголя. Там-сям шастают какие-то мамы с какого-то хера. И не выгонишь - делают вид, что не слышат, И не выставишь под белы руки- скользкие, как обмылки в общественном сортире.
С дуркой два все время что-то не то, но сейчас это «не то» как-то совсем зловещее. Или правду люди умные бают, что уходить нужно вовремя, на пике, а не что бы тебя добровольно-принудительно «просили» пройти накер.
[Автор: Соня Сонная]