Сначала вроде стало жалко, чисто по-человечески, потому что верю, что обморок настоящий, видела ее испуг в глазах, настоящий, не играла. Испуг, который испытывают все люди оказавшись беспомощными, когда руки-ноги не слушаются. Слезы эти ее, не желание спорить, когда оторвавшийся от самолюбования в зеркале Костян, ляпнул «исполняешь».
Да, пожалела, минут на 15, до лобного... Пока не услышала «щепки» и снова этот прененбрежительный тон и готовность унизить любого. Однако ж новенькая Юля смачно шарахнула по короне лопатой, и Гозька тут же отживела, сразу появилась готовность грызть глотки, хотя и осадили хорошо дворнягу. Гозиас сама не даёт никому испытывать к ней жалость, а жалость ведь не всегда унизительна, иногда она проявляется в обычной заботе о близком.
[Автор: Натали Шейкина]
